Руни явно желала пойти с ними, но отец ей не позволил. Зато Ульвхват без всякого разрешения помчался к двери, оставив сестру растерянно смотреть ему вслед. Неужели что-то случилось за то время, что они с Арнульвом находились за пределами замка?..

— Ты здесь! А где же?.. Где Арнульв? — боясь выдать собственные чувства и одновременно будучи не в силах не задать этот вопрос, спросила Мелисса.

— Не твоё дело! — отозвалась Руни и презрительно отвернулась. Вероятно, ей всё стало очевидно, когда она не услышала голоса Ясноокой. Или Арнульв сам успел ей рассказать о том, что дочь предводителя для него как сестра и не более?

— Руни, я… — Мелли запнулась. Она чувствовала себя виноватой перед девушкой, хотя и понимала, что ничего не могла изменить. Хотя, если бы она не приехала, возможно, всё сложилось бы иначе? Едва ли…

— Произошло что-то, о чём я не знаю? — напомнил о себе господин Сигестан. Его холодные пальцы обхватили её запястье. Мелисса закусила губу.

— Если вы тот… если вы её жених, то почему вы не приехали раньше? — повернувшись, набросилась на него Руни. — Почему вы не увезли её с собой, пока это ещё было безопасно? А теперь отец не сможет выделить для вас провожатых, и вам обоим придётся здесь задержаться!

— Вот как? — Судя по всему, услышанное Эдмеру не понравилось. — Вы уверены, что мы не сможем уехать?

— Отец отвечает за неё перед его величеством! — кивнула Руни в сторону Мелли, продолжая говорить о ней в третьем лице, так, словно сама она не сидела поблизости, а находилась где-нибудь в другом месте. — Конечно же, он не позволит вам ехать только вдвоём! А сейчас… когда я сама — собственными глазами! — видела, что там такое…

— Однако вы забываете, что я приехал сюда некоторое время назад, не столкнувшись ни с чем, что бы мне угрожало, — напомнил ей собеседник.

— Значит, вам повезло, — заявила в ответ Руни, глядя на Мелиссу так, что у той и тени сомнения не возникло — если б всё зависело только от дочери Лейдульва, она бы вышвырнула гостью из замка, невзирая на все поджидающие за порогом опасности. Прежде Мелли только доводилось слышать о том, что ревность из самой скромной и добросердечной особы может сделать мегеру. А эта девушка и без того не отличалась кротким нравом, так что сейчас просто закипала от одного лишь взгляда на соперницу.

— Что ж, если задержка не будет долгой, я не против, — вымолвил Эдмер Сигестан, явно сделав для себя какие-то выводы, и взгляд его серых глаз обратился к невесте. — Но, как только покинуть замок станет возможно, мы незамедлительно отправимся в столицу. Там и поженимся.

— Совет вам да любовь! — бросила насмешливо полукровка, заставив Мелиссу неуютно поёжиться. Похоже, она нажила себе врага в замке. Теперь нечего и надеяться на то, чтобы обрести подругу в лице Руни.

Но где же Арнульв? Почему Лейдульв, Ульвхват и другие, не говоря ни слова, бросились прочь из трапезной? Какую весть им принесла Руни? Мелли обвела взглядом сидящих за столом. Судя по выражениям их лиц, все понимали, что за произошедшим кроется недоброе.

Если с Арнульвом что-то случилось, сможет ли она жить дальше? Смириться, покинуть Приграничье, выйти замуж? Хватит ли у неё сил свыкнуться с уготованной ей судьбой, если Арнульва не будет не только в её жизни, но и вообще в мире?..

Арнульву никогда прежде не доводилось встречаться с подобными существами, но, должно быть, в нём оживала память предков, которые защищали от них Приграничье. Иначе откуда он знал, что в человеческом облике справиться с ними невозможно? Молодой оборотень стал волком, громко рыча и отгоняя чёрную тень от замершей в испуге Руни.

Полукровка не умела обращаться. Эта способность досталась её брату, но не ей. Должно быть, человеческая кровь в ней оказалась сильнее. Это огорчало дочь Лейдульва, хотя она никогда не подавала вида и считала себя волчицей, да и выросла она среди оборотней, а не в окружении людей. Поскольку они жили в укреплённом замке, а не в диких условиях, от неё не требовалось принимать другой облик, и предводитель клана не пощадил бы любого, кто бы опрометчиво позволил себе оскорбительное или хоть малость пренебрежительное замечание в адрес его любимой дочурки.

Вот и сейчас она смогла лишь убежать, как Арнульву и хотелось. Но он не мог последовать за ней. Эта тварь напала на его подругу, пробравшись во внутренний двор! По всему выходило, что за пределами замка теперь никто не сможет чувствовать себя в безопасности. Но Руни наверняка пришлёт к нему подмогу, а пока предстояло лишь некоторое время продержаться, не сдаваясь и не отступая.

В волчьем облике Арнульв почти не чувствовал страха. Ведь он был волком, а не зайцем, следовательно первым его инстинктом являлось нападение, а не желание убежать, трусливо поджав хвост. Броситься, разорвать, защитить замок и всех, кто там находится!

А в первую очередь — Мелиссу. Мелиссу, которая ждала его в трапезной. Мелиссу, которая сказала ему «Береги себя» на прощание и едва не последовала за ним.

Даже страшно представить, что произошло бы тогда!

Арнульв с облегчением подумал о том, что и Мелисса, и Руни сейчас в безопасности, а это самое главное.

Он втянул носом воздух и заметил что-то странное. От существа ничем не пахло. Ни страхом, ни яростью, ни дымом, ни потом. Чуткое обоняние волка улавливало лишь знакомые и приятные ароматы свежевыпавшего снега и смолистой хвои, к которым не примешивалось никаких посторонних запахов. Как необычно…

Эта странность пугала и настораживала, и молодой оборотень пожалел о том, что не успел узнать у Лейдульва больше о тех, от кого они охраняли Приграничье и расположенные за ним области.

Почему нет запаха? Он должен быть у всех, живых или мёртвых. Пусть слабый, пусть едва различимый, но должен быть!

Тень не спешила нападать, кружа вокруг тёмным грозовым облаком. Арнульв, щеря зубы, вертелся одновременно с ней, стараясь не упустить момент. Хотелось прыгнуть, оттолкнувшись мощными волчьими лапами от земли, щёлкнуть пастью, хватая добычу, но он не спешил. Выжидал. И заранее готовился к тому, что от того, что не имеет запаха, можно ожидать чего угодно.

Всё случилось одновременно. От ворот к нему бежали стражники, а от входа в замок — другие оборотни. Но всех их опередил Ульвхват. Друг успел обратиться раньше остальных и сейчас нёсся к нему в волчьем облике. Тень тоже заметила подкрепление, но вместо того, чтобы уйти, бросилась в атаку на Арнульва.

Однако её добычей стал не он, а тот, кто бросился наперерез.

— Ульвхват! — отчаянно закричал Лейдульв, очевидно, уже понимая, что не успевает спасти сына.

Позже Арнульв не раз вспоминал о том, что произошло. Тень исчезла, оставив тело его лучшего друга лежать на земле. После гибели он вновь стал человеком, и его бледная кожа и светлая одежда почти сливались со снегом. Казалось, он просто спит. Хотелось разбудить, но подоспевший Лейдульв остановил молодого оборотня, когда тот попытался приблизиться.

— Возвращайся в замок! — коротко приказал он.

— Но я…

— Возвращайся! — прорычал вожак, и, не осмелившись ослушаться, Арнульв принял человеческий облик и направился к парадной двери. Ноги не слушались. Казалось, будто на его шее висит камень, придавливая к земле.

Арнульв знал, что никогда не избавится от чувства вины. Знал ещё до того, как Лейдульв отправил его в замок. До того, как к нему в коридоре с надеждой бросилась Руни и, не обнаружив за его спиной брата, всё поняла без слов и замерла на месте.

А затем он увидел незнакомого мужчину рядом с Мелиссой. Тот смотрел на оборотня холодными серыми глазами и по-хозяйски обнимал девушку за талию. Так, будто имел все права касаться её.

— Кажется, мы друг другу ещё не представлены, — проговорил незнакомец. — Моё имя Эдмер Сигестан. Я жених Мелиссы.

— Арнульв, — скрипнув зубами, представился оборотень и покачнулся, когда на него налетела Руни, оцепенение которой сменилось звенящим от отчаяния криком и слезами.